Семейное дело
Глава 1
Подпрыгивая на кочках, видавшая виды «Нива» подъехала к маленькой пристани, прячущейся в камышах. Устало урчащий мотор замолк, радуясь передышке. Из машины выскочила девушка. На ходу поправляя рыжие кудри, выбившиеся из-под белой косынки, и оглядевшись, крикнула:
— Стаська!
В тот же миг на причал выбралась худенькая девчонка в светлом топе и рваных шортах и махнула рукой:
— Наська, чего вопишь и Реку будоражишь? Здесь я.
— Здесь она, — передразнила её сестра. — А товар мой где?
— Вон, в бадьях, — Стаська кивнула на бочки, стоящие у причала. — Всё, что есть.
Наська наклонилась над бадьёй с серебристыми рыбешками, а после недоумённо взглянула на сестрёнку:
— Стаська, а раки-то где?
— Нету сегодня, — отмахнулась та. — Без них как-нибудь.
— Ну как это нет? Ну как нету-то! — засуетилась Наська. — У меня же покупатели ждут! Стась, ну как так-то?
Стаська, тонконогим кузнечиком, скакнула в лодку, качающуюся на воде, и, достав оттуда три пустых ловушки, потрясла ими в воздухе:
— Вот так, Наська, видишь? Глупые раки кончились, а умные не самоубийцы.
— А ты их обмани, — настаивала Наська, недовольно морща нос.
— Это только ты своих клиентов дуришь, — фыркнула Стаська и, передразнивая сестру, произнесла нарочито, растягивая гласные: — Рыыыыбка, окунёёёёёк, второй свежеееестиии. Тьфу! Всяк знает, что свежесть у рыбы бывает одна-единственная. На что ты рассчитываешь, а, Насть?
— На базаре два дурака: один продаёт, другой покупает, — отмахнулась та. — Ты давай не учи меня, как торговать, а лучше к завтрашнему дню раков налови, да побольше. И щучек штук пять хотя бы. А уж если сома возьмёшь…
— И не проси, — рассердилась Стаська, скрещивая на груди руки. — Сома трогать не буду. Пущай твои завсегдатаи других ловцов ищут. Я — пас.
— Что ж ты такая поперечная? — скривилась рыжая. — Я на машине по жаре катаюсь, как в печке, а ты даже поднапрячься не желаешь! Забыла, что ли? Рыбалка — дело семейное!
— Это я-то забыла? — обомлела Стаська. — Я? А что ж ты Натуське это не говоришь? Та вообще умотала в город, устроилась там в тёплое местечко и знай теперь перед зрителями кривляется! Вертихвостка!
— Натаська нам деньги шлёт, — оборвала сестру Наська. — Вон мы какие хоромы отстроили. Так, глядишь, и впрямь хотель откроем — будут к нам туристы приезжать, на красоты местные любоваться. А я их свежей рыбкой кормить стану. — Наська мечтательно зажмурилась, но тут же строго взглянула на сестру. — Ладно, поеду я, пока улов не стух. А ты давай поуди ещё. Всё равно тебе заняться нечем, а рыбалка — дело благородное.
Закрыв багажник старенькой синей «Нивы», Наська плюхнулась за руль, хлопнув дверью. Но прежде чем уехать, высунулась из окошка и крикнула:
— К моему приезду бассейн помой да воды набери! Жара жуткая, кожу жжёт, сил нет. Окунуться хочется.
— Чем тебе речка плоха? — удивилась Стаська. — Приезжай да плавай.
— Вот ещё! Будет от меня потом тиной разить, — фыркнула Наська и повернула ключ. Мотор нехотя заурчал, предвидя дальнюю дорогу. Обдав вонючим облаком маленькую пристань, машина двинулась вперёд. Стаська скорчила рожу вслед автомобилю. Показала язык сестре, пока та не видит, и вернулась к лодке. Скинув в неё ловушки, удочки и прочие рыболовные снасти, девчонка устало села на прогретые солнцем доски и, опустив ноги в воду, побултыхала ими.
— Тиной ей воняет! Ишь, разнежилась, — проворчала она. Потом подумала о Натаське, представила, как та ныряет, ловит восхищённые взгляды, колышет воду своими длинными светлыми косами. — Вертихвостка, — ещё раз буркнула Стаська, взъерошила пальцами коротко стриженые волосы и, оттолкнувшись от причала, легко скользнула в речку, разом преображаясь. Тощие ноги мигом превратились в мощный хвост, и русалка скрылась в глубине.
День ещё только занимался, и стрекозы, дрожащие над водной гладью, взвились вверх, не смея мешать русалке рыбачить в родной стихии.
Однако рыбалка не задалась. Караси и плотвички спешили убраться, спрятаться от добытчицы. Хитрый налим притаился под корягой, а пёстрые щучки уплыли дальше по течению. Чуя, что лова не будет, Стаська вернулась к лодке, бросила в неё пустой садок, но не стала выходить из воды. Вместо этого она вновь нырнула в реку и поплыла в сторону омута.
В глубокой воде чувствовались холодные токи, и Стаська то погружалась в них, то выныривала ближе к поверхности. Каждая коряга, каждый камень были ей тут знакомы. Она двигалась неспешно, оплывая косяки мелкой рыбешки и густые заросли водорослей. Изредка задевая хвостом донный песок, и тот взвивался, повинуясь движению её плавников.
В омуте жил дядька-сом, который век вековал в своей яме под топляком. Наська говорила, что он туда приплыл ещё при царе Горохе, но Стаська этому не особо верила — хотя бы потому, что такого царя на Руси отродясь не было.
Само собой, дядьку-сома все уважали. Потому-то русалка и артачилась, едва сестра просила выудить ей сома. Ведь всем ясно, что всяк сом в реке — праправнук дядьки, оттого и рука не поднималась сомовью семью ловить. Обычно дядька-сом днём дремал в своём убежище, а ночью выплывал на поверхность. Блестел чёрной спиной, отражая луну, причмокивал, если ел, а уж какие водовороты крутил, коли настроение было! Сунься в такой простой человек — в миг утонешь. Оттого-то местные и обходили омут стороной — так, на всякий случай.
— Дядька-сом! Ты тут? — позвала Стаська, заглядывая под топляк, ожидая увидеть старого знакомого. Но рыбьего монарха на месте не оказалось. Русалка удивлённо заозиралась, надеясь приметить старика, да только всё зря.
Она уже хотела уплыть, решив, что сом удалился по своим делам, когда почуяла непривычное колыхание воды. Заинтригованная, Стаська поплыла вперёд, прислушиваясь к новым ощущениям. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее становились волны — точно некто нарочно гнал их в глубину, будоража речных жителей. Там, где река делала крутой поворот, Стаська ускорилась и едва не налетела на сома.
— Как же ты так! — охнула она, оглядывая исполина, попавшего в расставленную сеть. Сом дёрнул усами, как бы отвечая, что и на старуху бывает проруха, и притих. С ним улеглось и волнение. — Погоди, родненький, погоди, милый. Сейчас я тебя вытащу, только не крутись, а то понабежит рыбачье — враз вытащат, — шептала русалка, распарывая нити сети острыми когтями и радуясь, что та — недорогая китайская. Была б наша — поди справись с ней!
Сом не спорил. Медленно двигая плавниками, он следил за действиями Стаськи, как та металась от хвоста к носу и по одной вспарывала кручёные нити невода. Сеть медленно, но поддавалась, а Стаська знай старалась, поторапливалась. Едва забрезжила свобода, как сом напрягся, разрывая оставшиеся путы, и рванул прочь. Русалке даже показалось, что дядька-сом ей подмигнул, и она улыбнулась в ответ, позабыв про опасность. Между тем от резкого движения сеть заколыхалась, зазвенела колокольцами и вмиг накрыла зазевавшуюся Стаську.
— Ах ты ж, чавчерица заморская! — выругалась она, пытаясь выбраться из ловушки, но только ещё сильнее запутываясь в ней.
Тем временем наверху послышались крики. Сеть двинулась — Стаську вытаскивали.
— А тяжела сеть-то! Кто в неё попался — может, осётр? — кричал один из рыбаков.
— Главное, чтоб не утопленник, — хохотнул другой.
— Меньше шума — больше дела! — скомандовал третий как раз в тот момент, когда Стаська показалась над водой.
— Как знал, топляк! — вскрикнул щербатый рыбак, выпуская из рук сеть.
— Живая я! — выкрикнула Стаська, желая поскорее выбраться из сетей. — Че, бросил? Тащи!
— И кого ж это мы выудили? — хмыкнул пожилой мужичок в тёмных очках. — Неужто русалку?
— Десять раз, — огрызнулась Стаська, демонстрируя загорелые ноги.
— Жаль, жаль, — отозвался седой. — Всегда хотел рыбью деву для аквариума. Ну да ладно, переживу. Лучше скажи, как ты-то в наш невод угодила?
— Угадай с трёх раз, — фыркнула Стаська и добавила: — Купалась я тут.
Третий рыбак в высоких резиновых сапогах неприятно цыкнул зубом и принялся распутывать сеть. Вскоре Стаська была на свободе. Шмыгая носом, она недобро поглядывала на рыбаков, отмечая про себя, что раньше их тут не видала.
— Чем это ты нам сеть попортила? — рявкнул рыбак в сапогах, демонстрируя остальным дыры в неводе.
— Ножиком перочинным, — нашлась Стаська. — Всегда с собой ношу, вот и пригодился. Жаль только утоп, пока брыкалась. — Она охлопала себя по карману.
— Ты всегда в одежде купаешься? — удивился седой, глядя на промокшие шорты и топ Стаськи.
— Разве ж это одежа? — удивилась та. — Так, баловство. Хочешь — гуляй, хочешь — ныряй. Вот я и нырнула. Чего такого-то?
— Нет, ничего, — седой снял очки, точно желая лучше рассмотреть улов. — А ты чья такая? Куда отвезти?
— Местная я. Из Ключей, — откликнулась Стаська, ероша пальцами тёмные волосы. — Наськи рыжей сестра. Знаете такую?
— Это с базара, что рыбой торгует? — оживился щербатый.
— Она самая, — кивнула Стаська.
— Не подумал бы, что у такой дамы, как Станислава, такая сестрёнка, — хмыкнул седой.
— Какая такая? — насупилась Стаська.
— Хлипкая да колючая, — признался собеседник. — Видать, вся красота сестре ушла. Хотя, как знать, может, через несколько лет и ты станешь лебедушкой.
— Спасибо, ободрили, — скривилась Стаська. — Ладно, пойду я. Спасибо, что вытащили. Только уж лучше сети тут не ставьте — вдруг впрямь мертвяка выудите.
— Эй, а за сеть мне кто заплатит? — встрял мужик в сапогах.
— Оставь, Вась, — отмахнулся седой. — Неужто мы с ребёнка станем деньги трясти? Благо, что вовремя вытащили, а так бы донырялась — сестра б не дождалась.
— Ты тут больше не ныряй, — подал голос щербатый. — У нас ещё идеи имеются. — Хмыкнул он, похлопывая по ящику, прикрытому от солнца брезентом. Стаська бросила взгляд на деревянный бок и обмерла, заметив знак «Взрывоопасно».